Не нужен нам берег турецкий… История возвращения семьи Самариных

В преддверии празднования Дня России на ставшие уже доброй традицией встречи старожилов Корсакова в гости к Ренате Голошумовой, заведующей Корсаковским городским архивом, пришел человек с необычной судьбой, родившийся в чужой стране, полюбивший всем сердцем Сахалин и отдавший частичку своей души селу Соловьевка, – Николай Тимофеевич Самарин.

Турция. Именно здесь в деревне Атчирал Карсской области в ноябре 1953 года появился на свет мальчик, которого назвали Николаем в честь христианского святого Николая Чудотворца.

Как же оказались предки героя нашего очерка на чужой стороне? И просто, и не просто одновременно – вместе с другими жителями. Случилось это в результате «Договора о дружбе и братстве», подписанного 16 марта 1921 года в Москве представителями Великого национального собрания Турции и правительства РСФСР. Согласно договору, Карсская область, Сурмалинский уезд вместе с горой Арарат, а также южные территории бывшей Батумской области, присоединенные к России с 1878 года по результатам русско-турецкой войны, были возвращены Турции.

Представьте себе ситуацию. Дедушка героя нашего очерка по материнской линии Алексей Федорович Порошин приехал в гости к брату, жившему в приграничном селении, а наутро они узнали, что граница закрыта, и село отошло со всеми жителями к Османской империи.

Надо отметить, что турецкие власти, хотя и ничем не помогали русским, но их ценили и уважали за спокойный нрав, исключительное трудолюбие. Конечно, не все было так хорошо, как того хотелось бы. Но выживать на чужбине помогало чувство коллективизма. И все же, при всех трудностях и невзгодах, жили русские в общем-то хорошо. Занимались хлебопашеством, выращивали скот: лошадей, быков, коров, овец. Но всегда мечтали о том дне, когда смогут ступить на родную землю.

После окончания Второй мировой вой- ны среди русских жителей сел пошли слухи, что жизнь в Советском Союзе налаживается. У дедушки Николая Алексея Федоровича (на снимке) был радиоприемник. Он регулярно слушал передачи из Москвы на родном языке о том, что в нашей стране каждый человек имеет право на труд, на отдых, на бесплатные образование и медицинское обслуживание, а также о больших стройках, развитии промышленности, сельского хозяйства и других достижениях. Тоска по Родине вспыхнула с новой силой. Все чаще, собираясь вместе, люди вели разговоры о возвращении в родные места. Тогда Алексей Порошин возглавил свое- образный комитет, ездил в Анкару, где обращался с письменными посланиями в советское правительство с просьбой о возвращении, и сумел этого добиться.

Переезд начался после того, как убрали урожай, уплатили все налоги, распродали все, что можно было продать: скот, дома, различную утварь. И в декабре 1961 года, спустя 40 лет с момента, как русские люди оказались на чужбине, эшелон с переселенцами возвратился на родину.

Поселили людей в Ставропольском крае и Астраханской области. На Ставрополье, куда попала и семья Порошиных-Самариных, в общей сложности вернулись 297 семей (1539 человек). Сначала все они были размещены в бараках, позже переселенцев развезли по деревням Ставропольского края. Поначалу было много трудностей и неурядиц. Думали, что им будет гарантировано общее место проживания, но их распределили по разным населенным пунктам. Как бы то ни было, все были рады возвращению и с энтузиазмом смотрели в будущее.

Маленькому Коле было всего восемь лет, когда семья вернулась в родные края, но в его памяти навсегда сохранились воспоминания о детских годах, проведенных на турецкой земле. Хорошо помнит о посевной, которую ему довелось провести с папой, те уроки трудолюбия, что преподал ему отец.

Остались в памяти Николая Тимофеевича и полтора года, проведенные в «заграничной» школе. Занятия шли в местном учебном заведении, состоящем из двух помещений. Все уроки вел один учитель. В одном из помещений первый ряд отводился под первый класс. Второй – под второй класс, третий ряд, соответственно, под третий. В следующей комнате подобным образом располагались четвертый и пятый классы.

Уроки велись на турецком языке, по-русски во время занятий говорить запрещалось. За это следовали наказания. Надо признать, что учитель при этом не очень усердствовал. Он давал ножичек провинившемуся ученику, тот шел во двор и срезал с дерева ветку. Преподаватель веткой должен был высечь того, кто разговаривал на русском языке. Не больно, но обидно. Маленькому Коле также однажды довелось пройти подобную воспитательную экзекуцию. Как бы то ни было, но знание турецкого языка помогло Николаю Самарину в будущем, когда он работал в должности главы Соловьевского управления администрации Корсаковского городского округа. Но об этом – несколько позже…(Окончание в следующем номере)