Казалось бы, известие о том, что в Правительстве Российской Федерации ведется работа по изменению условий проектов соглашений о разделе продукции (СРП), действующих на шельфе острова Сахалина, никого не оставила равнодушным.
Еще бы! Ведь если соответствующие поправки вступят в силу 1 января 2018 года, то в федеральный бюджет будет отчисляться 75% налоговых пос-туплений от нефтегазовых проектов на острове, а в бюджете области будет оставаться только 25% (сейчас перераспределение обратное — 75% на 25% в пользу региона).
По самым скромным подсчетам эти 75% составят где-то от 50 до 60 миллиардов рублей.
На вопрос агентства Sakh.com о том, что будет означать перевод 50-60 миллиардов рублей в федеральный бюджет, если он все-таки, состоится, губернатор Олег Кожемяко ответил:
- Для нас это будет носить катастрофические последствия. При таких обстоятельствах мы не сможем спланировать свой бюджет даже на текущие расходы. Если при бюджете области примерно в 100 млрд. рублей выпадут порядка 40-45 млрд. рублей, то остатка нам не хватит даже на жизнь. Мы уже не говорим о строительстве школ, учреждений здравоохранения, жилья для переселенцев из ветхого и аварийного жилого фонда, о программах, которые связаны с благоустройством городов и поселков, о льготах, которые мы принимали для многодетных семей, инвалидов, семей с низким уровнем доходов, для детей войны. Сокращения затронут все виды региональной государственной поддержки. Такое решение ударит и по Курилам. Программа по развитию островов просто не сможет выполняться, потому что в значительной степени финансируется из регионального бюджета (Sakh.com от 29 сентября 2017 г.)
Кстати, то, что не будет «строительства школ...жилья для переселения из ветхого и аварийного жилого фонда» – напрямую касается нас, корсаковцев. Да и есть ли такой город на Сахалине, которого это не касается?
В общем, несмотря на то, что соответствующие поправки в Бюджетный кодекс - это пока еще «проект проекта», у сахалинцев есть все основания назвать предстоящую осень «осенью, тревоги нашей».
Первой ответ на вопрос "Что же нам делать?" предложили Ксения Семенова - директор фестиваля "Крылья Сахалина" и журналисты Сахкома.
Сначала они предложили провести митинг. И если учесть, как кипели от возмущения буквально все сахалинцы, этот митинг мог бы получится таким многолюдным, что на него просто не могли бы не обратить внимание даже в Москве.
Но митинг требует оформления разного рода разрешений, на которые уходит довольно много времени. А времени, в сложившейся ситуации, практически нет! Поэтому решили 2 октября провести шесть пикетов в разных оживленных точках города, так как пикеты - более легкая и потому более оперативная форма протеста.
И если учесть все тоже всеобщее возмущение, то на этих пикетах предполагалось собрать такое количество подписей под обращение к Путину, что на них тоже не могли бы не обратить внимание в Москве.
2 октября у меня были свои дела в областном центре, чему я очень обрадовалась: «Надо же, как удачно совпало! И свои проблемы решу, и гражданскую позицию выражу, и заодно в таком грандиозном событии поучаствую!».
Правда, насчет того, будет ли это событие грандиозным, сомнения у меня начали появляться еще на выезде из Корсакова.
Помните, какое сплошное движение идет по трассе Южно-Сахалинск – Корсаков на тех же «Крыльях Сахалина»? Машины одна за другой, марш-рутки переполнены…
А тут - трасса почти пустая, в марш-рутке ехала я, да еще несколько дачников. Ясно было, что корсаковцы совсем не торопились как-то зафиксировать свой протест против срыва строительства школ и других социальных программ.
Южный тоже жил самой обычной жизнью. Пикеты начинались после 18.00. В это время люди уже спешат после работы домой. И было видно, что именно домой спешили жители областного центра, а не на акции протеста.
На площади перед зданием областной библиотеки (одна из шести точек проведения пикетов) скромно стояли девушка и молодой человек. Стояли молча, и только по синему плакатику в руках девушки можно было понять, что это и есть пикет. Я передала им листок с подписями моих знакомых. Меня поблагодарили. На вопрос, много ли собрали подписей, парень ответил, что, наверное, уже более 1000. Он был настроен оптимистично. Девушка наоборот вздохнула: «Всего 1000 подписей!». Она была то ли более пессимистична, то ли более реалистична. Ни к кому они не обращались, но каждую минуту к ним кто-нибудь подходил и просил дать листок для подписи. Это вселяло оптимизм. Но все-таки, было такое чувство, что пикет и мы, те, кто рядом с пикетом, одиноко стоим на берегу реки, а вечерний поток людей течет себе мимо, не обращая на пикетчиков никакого внимания.
Это как-то настраивало на пессимистический лад.
Потом на Сахкоме появилась информация, что за этот день на всех пикетах собрали 9000 подписей. Из них от Корсакова – 1000. В Южно-Сахалинске живет около 150 тыс. человек, в Корсакове – 35 тысяч. Всего на Сахалине около 500 тыс. населения.
Много или мало было собрано подписей. Успешно или нет работали пикеты? Обратят ли на такое количество протестующих внимание в столице? Какую оценку - оптимистическую или пессимистическую давать нашей гражданской ответственности и умению постоять за себя? Это все пусть каждый решает сам.
Я никого не хочу упрекать или к чему-то призывать. Искренне считаю, что каждый человек имеет право на свою позицию линию поведения. Но вот, если бы это только было возможно, я бы запретила, хотя бы на какое-то время употреблять местоимение «мы» во всех его видах. Только – «Я»!
Вот тогда бы никто не сказал: «У нас город неблагоустроен», а сказал бы: «У меня город неблагоустроен»; не «В нашем дворе грязно», а «В моем дворе грязно»; не «Мы ничего не сделали, чтобы отстоять региональный бюджет», а «Я ничего не сделал, чтобы отстоять...».
Кстати, подписи на Сахкоме еще собирают.