Дети тёмных времен

Сотруднику корсаковского историко-краеведческого музея Татьяне Пинкиной удалось установить, как сложилась ее судьба, тесно связанная с историей Сахалина.

РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ

На остров в 1891 году Харитина Ефимовна Ильина прибывает как ссыльнокаторжная. Но уже в 1894-м в метрических книгах при рождении дочери Ульяны она записана поселенкой. А в 1897 году ее перечисляют среди крестьян Тымовского округа. Вот и все данные о жизни каторжанки на сахалинской земле. Дневниковых записей Харитина не вела, а письма, даже если она их и писала, не сохранились. Так что невозможно точно рассказать о том, как ей жилось и удалось вырастить целую ораву здоровых, обученных чтению и письму детей. Для того времени это немалое достижение! Тогда в России 90% населения было неграмотным.

Но если повнимательнее вглядеться в сохранившиеся с тех времен фотографии, поставить некоторые даты, да подключить к этому житейский опыт и воображения, то вполне достоверно можно заполнить многие белые пятна в истории семьи Ильиных.   

Так, например, вполне обоснованно можно предположить, что в 1908 году в гости к Харитине заходил ефрейтор Сахалинской Местной команды Карп Колтуненко. Непременно должен был зайти! Он ведь был уроженцем города Умани, откуда была сослана на каторгу наша героиня. Как же он мог не навестить землячку, с которой привелось встретиться в такой дали от родимой стороны?!

А если уж ефрейтор заходил в гости к Харитине Ефимовне, то и детей ее видел. Непременно видел! Старшему сыну Владимиру на тот момент уже исполнилось 17 лет, Ульяне – 14, сестрам-близняшкам по 12, Роману – 10 лет. Разве что Николая с ними не было, потому что ему только предстояло родиться в 1909 году. А старшие пять детей еще никуда не разлетелись из родительского гнезда, все были при матери.

И наверняка Карп, поглядев на девочек, подумал: «Вот ведь какие дурнушки! И кто же их замуж-то возьмет?». Непременно так и подумал! Потому что сестры действительно красотой не блистали. Ульяна была худой, с узкими глазами на узком лице. Младшие девочки, наоборот, были коренастыми, крепенькими, круглолицыми. Но у всех троих во внешности сильно выступала тунгусо-маньчжурская кровь, которая могла достаться им только от их неизвестного отца.

Сам-то ефрейтор явно считал себя «гарным хлопцем» и любил покрасоваться. Сапоги носил фасонные, ладно пригнанные по ноге, и когда садился, выставлял их вперед, чтобы все видели эту блистательную роскошь. Кроме этого, тратил уйму времени на завивание и укладывание усов. Сохранилась фотография, на которой он позирует в пышной горской папахе. Видно, выпросил у кого-то специально для этого снимка.

Но оставим пока франтоватого Карпа Колтуненко. Наши герои – дети ссыльнокаторжной Ильиной, которых она родила в незаконном сожительстве.

Давайте вернемся к ним.

О судьбе близняшек было рассказано в прошлом номере «Восхода». Напомню кратко, что эти девочки сумели устроить свои женские судьбы самым наилучшим образом. Все, что подразумевается под «женским счастьем», они от жизни взяли. 

А вот старшей Ульяне выпало пережить настоящую бурю страстей, терзаний и разочарований. 

ДВЕ ПРЕКРАСНЫЕ НЯНИ

Где-то ближе к 1910 году на Сахалин приехали Константин Васильевич и Глафира Андреевна Филипповы. Как показали дальнейшие события, это были добрые, интеллигентные, без сословных предрассудков люди. Глава семьи был назначен начальником Рыковского почтово-телеграфного отделения. Очень значимая для Сахалина должность, которая обеспечивала Филипповым почет и делала их членами местного высшего общества.

В их семье росла девочка, лет 8-10, скорее всего дочь, рожденная еще до приезда на Сахалин. Уже на острове один за другим родились еще трое детей – Елена, Александр и Константин. Посему  супругам надо было срочно найти для малышей няню, а еще лучше двух. Причем выбирать их следовало с особым пристрастием и осторожностью. Поэтому нянек надо было искать таких, чтобы были опрятны, добры и честны. 

Очевидно, что супруги Филипповы и с друзьями советовались, и нечто вроде современных кастингов и собеседований проводили. А в итоге из всех претенденток выбрали двух незаконнорожденных детей бывшей каторжанки – 18-летнюю Ульяну и 16-летнюю Екатерину! Значит, Харитина Ефимовна  сумела дать дочерям такое воспитание, которое расположило к ним заботливых и образованных родителей троих малышей!

Девушкам сшили темные платья и огромные белые фартуки. В конце 19 века так было принято в благородных семьях одевать нянь. Сестры прослужили у Филипповых примерно с 1912 под 1915 год, а возможно, и до самой революции. И очень скоро стали «своими» в этой семье.

Откуда это известно? Из семейного фотоархива. Есть любительский снимок, где Уля и Катя кормят кур со своими воспитанниками. С фото так и веет домашней, теплой атмосферой, и все месте – дети и няни – выглядят, как милая дружная семья.

Есть еще и другая фотография, сделанная в фотоателье с завлекательным французским названием Souvenir, которая еще больше доказывает, что у сестер Ильиных с семьей Филипповых сложились близкие, почти родственные отношения. Надо только вспомнить, что в позапрошлом веке каждый снимок, сделанный у профессиональных фотографов, рассматривался, как послание в вечность! К походу в фотоателье готовились очень серьезно, выбирали лучшие наряды, тщательно причесывались. На такие съемки не приглашали случайных людей! Только тех, кто стоил памяти потомков на долгие годы. И если Филипповы отправили Улю и Катю в Sourvenir сделать совместное фото с детьми, значит, их считали достойными храниться в толстых семейных альбомах рядом с портретами родных и друзей.

Но Катя повоспитывала филипповских детей, пофотографировалась с ними и куда-то исчезла. Наверное, нашла себе другую работу.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Для девушки начался один из самых важных и незабываемых периодов ее жизни. Пришла пора первой любви. Да еще какой! Сильной, смелой и одновременно горькой.

Как раз в 1912 году, когда Филипповы взяли в дом сестер Ильиных, к ним приехал близкий родственник Петр Теленкевич, поступивший на службу в Сахалинскую Местную команду. Молодой человек, как тогда говорили, был недурен собой, образован и хорошо воспитан. Его приезд стал настоящей новостной бомбой, разорвавшей сердца многих девушек и дам. Разумеется, Петра были рады видеть на всех вечеринках и прочих увеселительных мероприятиях, которые устраивали представители высшего общества. Ах, сколько же томных взглядов было брошено в его сторону! Сколько сладких надежд и заветных мечтаний о нем роилось в головках местных красавиц! Если бы Теленкевич решил жениться, за него охотно выдали бы своих дочерей и богатые купцы, и влиятельные чиновники. Да и в случае, если он просто хотел бы завести интрижку, то быстро нашел бы для этого подходящую партию.

Догадались, уважаемые читатели, на кого пал выбор молодого офицера? Все верно, на нашу неприметную няню Улю! Ну чем не сюжет для сериала о жизни Сахалина в начале 19-го века?!

То, что девушка влюбилась в Теленкевича – это легко объяснимо. В кого же еще влюбляться молоденькой служанке, как не в благородного офицера? А вот, что он нашел в этой  бедной девушке, объяснить мог только сам Петр. Как бы там ни было, но для него этот роман был не забавой молодого барича с прислугой. Он относился к Ульяне настолько серьезно и искренне, что не побоялся сплетен и осуждений, и открыто заявил о своей любви родным.

Добрые и порядочные Филипповы не стали напоминать родственнику о сословном неравенстве, о том, что его возлюбленная самого низкого происхождения. У них хватило душевной щедрости понять и поддержать влюбленных. И когда в 1914 году Ульяна родила сына Виктора, его крестной мамой стала Глафира Андреевна. Потом незаконнорожденный  ребенок их прислуги будет запечатлен на семейных фотографиях наравне с их детьми. 

Фотографии, фотографии…Перебирая их, словно читаешь старинный роман. Петр Анатольевич часто фотографировался с Ульяной и сыном в уже известном нам Souvenir. Видимо, так они хотели еще раз подтвердить друг другу и всему миру серьезность своих отношений. Легко представить, как Петр в парадном мундире под руку с Ульяной в «дамском платье» очередной раз проходили по пыльным кривым улочкам Рыковска в свое любимое ателье. Из всех окон, из всех открытых ворот на них глазели обыватели: охали, ахали, качали головами… Но офицер шел, гордо выпрямив спину.  Ульяна, не опуская глаз, спокойно здоровалась со знакомыми. Перед камерой фотографа Теленкевич вел себя как законный супруг и по-хозяйски клал руку на плечо своей невенчанной, но бесконечно любимой жены.

Почему-то Петру Анатольевичу приходилось все время бывать в разъездах. Из самых разных концов Российской империи к Ульяне летели открытки, с ласковыми словами и пожеланиями. И она посылала  ему в ответ  слова любви.

Казалось бы, их чувства выдержали проверку временем, частыми разлуками, не стали холоднее от осуждения и сплетен злых языков. А законного брака так и не случилось. Куда исчез после 1915 года Петр Теленкевич? Куда пропала в 1919-м добрая семья Филипповых? Это установить не удалось. Потрясения революции и Гражданской войны докатились и до Сахалина. В такой ситуации люди часто уезжают, не оставив адреса. Или уходят туда, откуда возврата нет. 

ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИЛОСЬ

В 1915 году Ульяна поступила на курсы медсестер, но заболел сын, и она оставила учебу. Какое-то время поработала экономкой у заведующего   Сахалинской радиостанцией Александра Тимофеевича Цапко. Между прочим, одного из активных участников борьбы за советскую власть на Северном Сахалине. Но и здесь что-то не срослось. В 1917 году ей исполнилось 23 года. На руках – трехлетний ребенок, а образования или хорошей профессии нет.

Тут еще после всех революций и войн жизнь на Сахалине стала совсем трудной. Не хватало хлеба, круп и других продуктов, которые привозили с материка. Сахар и чай стали невиданной роскошью. Одежда, обувь, медикаменты – все было в страшном дефиците.

И наша Ульяна, как и все матери-одиночки и в те, да и в наши времена, днем и ночью металась от раздумий, как жить дальше, как растить Виктора?

И тут на ее дороге снова появился Карп Колтуненко. Службу он оставил еще в 1911 году. С тех пор работал почтальоном Рыковского почтово-телеграфного отделения. Развозил корреспонденцию по Тымовской долине, часто бывал в Александровске. Почта была в то время главным источником связи с родными и близкими. Получить письмо или открытку было праздником для людей. Неудивительно, что сотрудники почты пользовались большим уважением. А Колтунеко был еще в особом фаворе у девушек. Они охотно дарили красавцу-почтальону свои фотопортреты с милыми благодарностями за его труд. 

Карпу перевалило за тридцать лет. Знакомые со всех сторон приставали к нему с советами жениться: «Посмотри, сколько девушек на тебя заглядывается! Красивые, здоровые, хозяйственные. Одна другой лучше. А ты в таком малиннике до сих пор жены себе не нашел!».

И те же знакомые причитали над участью горемычной Ульяны: «Замуж бы ей. Да кто же ее с ребеночком возьмет? Разве какой-нибудь пьянчужка. А хорошего человека где ей найти?»

«Не беспокойтесь! Найдется такой, – заверил их Карп. – Считайте, что уже нашелся!».

Начистил сапоги, завил покруче свои знаменитые усы и отправился к Ульяне делать предложение.

Невольно, сам собой возникает вопрос: «Что же такое было в этой узкоглазой Ульяне, что покоряло сердца красивых и востребованных сахалинских мужчин?». Выходит, что-то такое да было.

ПОТОМ БЫЛА ВОЙНА

Свадьба состоялась, правда,  очень скромная. В брак они вступили уже зрелыми, много пережившими людьми. Поэтому к семейной жизни отнеслись серьезно. Ульяна забыла о дамских платьях и нарядах. Карп махнул рукой на чистку сапог и укладку усов. После установления на Сахалине советской власти супруги Колтуненко устроились на работу в совхоз «Краснореченский» в селе Кировском. Карп Кондратьевич трудился на совхозных полях. Ульяна Николаевна работала дояркой. У них родилось пятеро сыновей и одна дочь. Вместе с Виктором в семье росло семь детей. Чтобы поднять их, родителям приходилось работать с утра до вечера и бережно относиться к каждой копеечке, к каждому куску хлеба. Но, как когда-то Харитина Ефимовна, так и Карп с Ульяной сумели вырастить своих детей здоровыми, умными и достойными людьми. И мечтали дать им образование.

Но грянула война, и пять старших сыновей ушли на фронт. Виктор служил на флоте. Роман был призван на службу в армию в 1939 году, с началом войны воевал на Западном фронте. Был командиром танкового взвода. В июле 1943-го родители получили страшное извещение, что их сын, сержант Ильин Роман Карпович, пропал без вести. В 1941 году был призван третий сын Михаил. Он проходил службу на Сахалине. В мае 1942-го призвали Валерия. Волею судьбы братья оказались в одном полку. В 1944 году ушел на фронт Василий.

Все трое участвовали в Южно-Сахалинской наступательной операции в прорыве Харамитогского укрепрайона. Красноармеец Михаил Колтуненко, снайпер 2-й роты 1-го батальона 157-го полка 79-й стрелковой дивизии награжден медалью «За отвагу». Командир минометного отделения младший сержант Валерий Колтуненко получил тяжелое ранение в руку, в результате остался инвалидом, награжден орденом Красной Звезды.

Младший брат Пимен повоевать не успел, так как в 1945 году ему было 17 лет. Он выучился на геолога и всю жизнь прожил и проработал в Охе. Михаил после войны работал в доме инвалидов. Василий стал бухгалтером, потом трудился в совхозе «Краснореченский». Валерий работал на кировской метеостанции, а когда ее закрыли, стал начальником тымовской метеостанции.

Братья продолжали жить в родном селе Кировское. Виктор проживал в Александровске-Сахалинском и после выхода на пенсию в 1965 году уехал с семьей в город Крымск Краснодарского края.

Единственная дочь Карпа Кондратьевича и Ульяны Николаевны Тамара после окончания школы получила библиотечное образование. Сначала работала в родном селе. Вышла замуж за бывшего фронтовика, сотрудника МВД Николая Пинкина. Вслед за мужем много раз переезжала в разные города и поселки Сахалинской области, где продолжала работать библиотекарем. Но это уже ее отдельная история.

Осталось рассказать, как сложилась жизнь трех сыновей Харитины Ильиной. Но об этом – в следующем номере. 

Ольга ЕЖЕНКИНА

(Окончание следует)