«Надеялись ещё вернуться»: житель Корсакова рассказал о найденном японском кладе

Сегодня предлагаем вниманию читателей воспоминания еще одного жителя Корсаковского района, Юрия Дегтярева, человека, который за более чем 30-летний период работы в качестве начальника отдела кадров БОРа дал путевку в жизнь многим гражданам некогда великой страны.

Здравствуй, Сахалин!

…Грузовой пароход «Родина». В трюме, набитом под завязку ящиками с оборудованием, нашлось место и для очередной группы переселенцев из центральных областей страны, прибывших 5 мая 1946 года со своим нехитрым скарбом в Оодомари (Корсаков). Была среди них и большая семья Дегтяревых (шесть человек) родом из Брянской области, надеявшаяся найти на острове лучшую жизнь. Судно пришвартовалось к площадке южного пирса, забитого разбитыми машинами, танками, покалеченной в боях военной техникой. В то время на причале еще не было никаких кранов. Обычный ровный пирс, эстакада, арочный мост. Переселенцев группами, с разнообразным грузом, предназначенным для сельского хозяйства области, загружали в большую сетку и пароходскими мачтами выгружали на землю. Здравствуй, Сахалин!

Грязь и чистота Оодомари

В детской памяти мальчика, а было Юрию Ивановичу в ту пору шесть лет, сохранились отрывочные воспоминания о внешнем виде послевоенного города. Оодомари выглядел низким, серым и унылым. Узенькие улочки, японские покосившиеся от времени фанзы с торчащими из окон длинными печными трубами. Везде грязь, ощущение нищеты. Все помои выливались японцами из домов прямо на улицу. Поэтому повсюду, особенно в жаркие летние дни, стояли непередаваемые запахи – рыбные, крабовые – на любой вкус!

Исключение, пожалуй, составляла главная улица – Сакаэмаки, сегодняшняя Советская. Она была довольно чистой и опрятной. Возможно, части своей чистоты улица была обязана небольшим круглым бетонным бочкам, наполненным водой, которые японцы установили вдоль тротуаров, начиная от дома, где сегодня расположена редакция газеты «Восход», и вплоть до ТЦ «Чайка». В определенное время из днища бочек вынимались деревянные заглушки, вода сбегала вниз улицы и смывала с нее всю грязь.

По детским воспоминаниям Юрия Ивановича, Советская была застроена одноэтажными домиками, образующими, казалось, сплошную линию. Встречались и двухэтажные дома. Особенностью улицы являлось большое количество административных зданий, начиная от почтамта (район ТЦ «Чайка») и заканчивая новой мэрией (школа искусств), полицейским управлением (ТЦ «Час Пик»), мэрией (офис Сбербанка).

Когда семья Дегтяревых приехала в город, в Корсакове еще был комендантский час (с 22 до 6 часов утра). В это время улицы пустели, не было на них ни души. По Советской ходили матросские патрули. На рукавах у матросов были повязки, также навсегда врезался в память вид их широченных штанов (клешей). Как говорили взрослые: клешами улицу метут!

По приезде семье выделили небольшой одноэтажный домик на Дачной улице. Труба от буржуйки выходила, как и везде по городу, прямо в окошко, дверь между двумя комнатами была раздвижной. Стоит отметить легкий каркас домов и дощатые (а зачастую – фанерные) стены. Зимой проживать в таких строениях было еще то удовольствие! К счастью, до суровых морозов дело не дошло – в начале 1947 года Дегтяревы в полном составе переехали в конечный, как оказалось впоследствии, пункт своего путешествия – поселок Муравьево.

О том же, что жили на Дачной, мальчик сообразил позднее, когда немного подрос. Врезалась в память маленького Юры и японская гостиница, расположенная немного выше по улице. Она была больше похожа на увеселительное заведение: по периметру всего здания укреплены фонари, яркие лампы, постоянно играла музыка. В советское время на этом месте также обустроили гостиницу с небольшим уютным ресторанчиком.

Что еще бросалось в глаза – корейского населения практически не было. Точнее, оно, конечно, было, но все их домики находились на дальних окраинах города. Только самые зажиточные «удостаивались чести» жить рядом с японцами. В 50–60-е годы прошлого века в Корсакове была корейская школа. На месте сегодняшней «четвертой» стояло двухэтажное деревянное здание, в котором и учились корейские детишки. Еще одно строение, близнец корейской школы, было на месте детсада «Аленький цветочек». В нем располагалась администрация СУ-408. После принятия решения о закрытии корейского учебного заведения, его учащихся определили в другие образовательные учреждения города.

Школьные годы – чудесные

Когда семья Дегтяревых переехала в Муравьево (Топоти), репатриация японцев была еще в самом начале (из поселка японцы уехали окончательно в конце 1947 года). В населенном пункте находился небольшой рыбзаводик, цех по производству агар-агара (его варили). Население составляло около трех тысяч жителей.

Первого сентября Юрка пошел в первый класс семилетней муравьевской школы. Здание, в нем раньше учились только японские детишки, было большим. Его без труда разделили на две половины. В одной занимались советские дети, в другой – японские. В нашу половину ходили дети из четырех поселков, включая совхоз Шверника (в озере Буссе добывали ракушки, трепанга, горбушу, корюшку), поселков Пески (ближе к Новиково) и Санго (лесоучасток в районе Буссе).

На переменах все учащиеся школы выбегали в просторный двор, где играли, резвились, отдыхали. У наших детей не хватало тетрадей, карандашей, бумаги, цветных мелков, стиральных резинок. В первое время приходилось писать на газетах. Позже, после знакомства, всем этим школьным богатством с ними охотно делились японские ребятишки. Тогда советская детвора впервые увидела цветные мелки – красные, зеленые, синие. После простых карандашей на японские ручки наши школьники смотрели, разинув рот.

Часто дети японцев приглашали наших в гости. Когда те заходили к ним в дом, обязательно разувались. Японские домохозяйки тщательно следили за чистотой. Советские ребятишки учились бегать в их колодках. Непростое занятие, учитывая, что платформа у обуви была от 7 до 10 сантиметров. Бывало, бежит малец, колодка обломается, летит носом в пыль. Все хохочут, а «пострадавший» встанет, отряхнется и присоединится к всеобщему веселью…

Языковой барьер не был для учащихся школы большой проблемой. Ребята общались на особом, интернациональном, языке жестов, возгласов, выражений лиц – и все друг друга прекрасно понимали! Но такое время продлилось недолго. Уже к концу 1947 года все японцы были репатриированы из поселка. С того времени вторая половина школы пустовала.

В поисках клада

Поначалу, как переехали в Муравьево, жили понемногу во многих домах поселка. Позже, с прибавлением семейства (а всего у Дегтяревых было 11 детей!), им выделили отдельный дом. И вот, когда стали копать подпол, пришлось вскрывать полы. Вскрыли, а там – дверца в помещение полтора метра высоты на два метра в длину. Клад! В японском схроне оказались матрасы, одеяла, посуда различная: палочки, которыми едят, кружки, чашки, блюдца, а также обувь наподобие наших кроссовок (в ней только палец большой отдельно торчит). Были там и лыжи красивые, палки бамбуковые. Знать, надеялись хозяева «клада» еще вернуться сюда. Увы, мечты японцев так и остались мечтами…

Юрий ФЕЛИЦЫН, фото взяты из открытых источников Интернета