Морпех Лев Щепин и его бой за Шумшу

Не напрямую, конечно, но потому что находятся вблизи улицы Ильичева, что «зажата» между Краснофлотской и Гвардейской.

Но причем тут улица Ильичева?

Название свое она получила в ознаменование памяти Петра Ильичева, Героя войны с японскими фашистами-милитаристами в августе-сентябре 1945 года. Когда эта война началась, Петр проходил службу краснофлотцем-рулевым сторожевого катера «СК-253» шестого дивизиона сторожевых кораблей Тихоокеанского флота Петропавловской военно-морской базы.

А теперь предоставим слово Ольге Анатольевне Абраменко, проживающей на ул. Шаумяна в Славянске-на-Кубани. Кто же она?

В 2017-18 гг., в результате моих поисковых усилий, установился контакт с Ольгой Анатольевной – внучкой краснофлотца Щепина Льва Васильевича. Он летом 1945 года служил рулевым-сигнальщиком торпедного катера ТК-35 морских частей бригады ОВРа (охрана водного района) Петропавловской военно-морской базы, что на Камчатке. Причем в том же 6-м дивизионе, что и Петр Ильичев.

В 1943 году Лев Васильевич, по специальности «судоводитель», был призван по мобилизации из запаса, хотя к тому времени ему уже исполнилось 32 года. Поэтому своей взрослостью он особенно выделялся в экипаже ТК-35, будучи по годам старше своего командира, лейтенанта Горского…

Ольга Анатольевна со всей сердечностью поделилась своими воспоминаниями о дедушке Щепине, а кроме того, передала (в электронной версии) немалое число фотографий и копий документов, среди которых имеется и «Краснофлотская книжка» военнослужащего ОВРа, а также фотокопия первой страницы газеты «Приморский китобой» за 1969 год (орган партийного, базового комитетов и руководства китобойной флотилии «Владивосток»).

На этой странице публикуются короткие записи Льва Щепина под заголовком «Бой за плацдарм» о том, как начинался Курильский десант. Позднее этот рассказ деда записала уже сама Абраменко, ее запись мы и приводим с незначительными сокращениями:

«Два батальона морской пехоты, размещенные на нескольких баржах, на рассвете подошли к Курильской гряде со стороны Тихого океана. Боевая задача наших войск: под покровом тумана достичь берега, высадиться, развернуться в боевой порядок, а затем сходу занять высоту 171, радиостанцию японских войск (на этой высоте – примеч. мои, Н. П.) маяк и закрепиться на занятом плацдарме, ожидая подкрепления с моря.

Стоял гутой туман. Наши корабли, выполнив свою задачу, отходили на исходные рубежи. Вдруг туман мгновенно рассеялся, свыше 1000 бойцов советской армии (так в оригинале письма О.А., хотя Советская Армия стала так называться только в 1946 г. – примеч. мои, Н. П.) оказались у противника как на ладони.

Местность полностью просматривалась. Советские корабли с моря открыли огонь, прикрывая свой десант. Японские войска открыли шквальный огонь со всех имеющихся у них орудий. Наши десантники бросились в атаку, но сильный огонь противника заставил их залечь и прижаться к земле. Кое-где имеющиеся валуны послужили для них единственным маленьким укрытием от шквального огня японцев.

Атака захлебнулась. Самураи поливали огнем всю окрестность, занятую десантниками. Казалось, на каждом квадратном метре у японцев стоит дзот.

Появились танки противника. Их было 18. Это был жаркий, не на жизнь, а на смерть бой. После часа напряженного противостояния, видя свою безвыходность и стойкость десантников, противник обернулся в бегство, но слишком поздно: на поле боя дымилось 16 подбитых танков. Только два из них поспешно скрылись за перевалом…».

Это был фактически переломный момент боя за высоту 171, как позднее сделает вывод советское командование десантной операции. Переломный – во всех смыслах.

О чем далее в рассказе морпеха Щепина, записанном его внучкой Ольгой:

«Снова неожиданно набежал туман. Десантники пошли в атаку, и теперь уже не было силы, которая смогла бы остановить матросов. Наш дедушка, Щепин Лев Васильевич, шел в направлении двух дзотов, ведущих шквальный огонь. Было потеряно сразу несколько бойцов. Шаг за шагом группа нашего дедушки приближалась к амбразуре. Когда до дзота оставалось 20-30 метров, в перебежке был ранен Петр Ильичев. Он покачнулся, припал на колено, но снова поднялся и одним рывком достиг огневой точки. Затем был ранен еще несколько раз, и уже без сил подбежав к амбразуре и распластав руки, накрыл ее своим телом. Петр Ильичев повторил бессмертный подвиг Александра Матросова.

За несколько минут до подвига наш дедушка запомнил лицо героя…».

Вот как записал для «Приморского китобойца» Лев Щепин эти мгновения перед вечностью Петра:

«Он лежал неподалеку от меня. Спокойное, никакой тревоги лицо. Казалось, он выполнял свою обыденную работу. Словно для него привычное дело идти в атаку, будто он ходил на амбразуру уже не в первый раз, но на самом деле это было не так…».

«Наш дедушка и Петр Ильичев в этом бою участвовали впервые, это был их первый бой, а для Петра Ильичева последний», – подытожила свою запись Ольга Абраменко.

Сам же Лев Щепин оставил для истории следующие строки:

«Бой за плацдарме продолжался. С моря подошло подкрепление. Десант Петропавловской дивизии с ходу бросился в атаку, и подавил оставшиеся огневые точки противника. До Дня Победы <<9 Мая>> и Победы над Японией, мне пришлось пережить еще не один бой. Но этот почему-то отчетливо остался в памяти. Наверное, потому – что был первым…».

«Участвовал в десанте морской пехоты на острове Шимушу» – записано в краснофлотской книжке Щепина Л. В. (на стр. 6), за что морпех заслуженно был награжден орденом боевого Красного Знамени № 215066 (орденская книжка № 539874).

Несколько уточнений автора к описанному эпизоду. В том бою была отбита контратака противника, уничтожено восемь японских танков. Но когда десантники пошли на штурм высоты 171, то попали под огонь двухамбразурного дзота. Тогда Петр Ильичев и старшина I статьи Николай Вилков подползли к дзоту и забросали его гранатами. Когда десантники вновь поднялись в атаку, пулеметы заработали снова и тогда Вилков и Ильичев закрыли своими телами амбразуры вражеского дзота. Ильичев похоронен там же – на острове Шумшу (на фото приводится тот самый двухамбразурный японский дзот, где рядом с ним покоится Герой Советского Союза Петр Ильичев).

Ничуть не лукавя, Щепина Л.В. вполне можно отнести не только земляком к жителям Камчатки минувших лет, но и земляком к сахалинцам, хотя бы и с коротким стажем.

Дело в том, что уже после войны, в сентябре 1947 г. Лев Васильевич был оформлен на работу «бригадиром конобазы», а еще менее чем через год – «начальником транспорта и снабжения» конторы коммунального обслуживания при Горкомхозе города Южно-Сахалинска. И в этой «структуре» Щепин проработал до 17 марта 1949 г., о чем имеются соответствующие записи в его трудовой книжке.

Морской пехотинец Щепин Лев Васильевич, подвигу которого обязаны живущие ныне сахалинцы и курильчане, в их числе и мы, корсаковцы, нашел свой покой в марте 1985 года на кладбище Эргэ в городе Батуми – в то время Аджарская АССР, Грузия, в возрасте 74-х лет.

Возможно, наши ребята, которые сейчас находятся в зоне специальной военной операции, защищая Россию, никогда и не слышали про Щепина… Но их сегодняшние подвиги вдохновляют многих.

Щепину Льву Васильевичу не пришлось бы за них краснеть.

Подготовил Н. Питомец, 2017-2024 гг.