Помни корни свои

Татьяну Михайловну Антипину хорошо знают в нашем городе как человека с активной гражданской позицией. Она родом из большой достойной династии. Ее родные приехали на Сахалин в первые годы после его освобождения и навсегда связали свои судьбы с нашим городом. Дед Иннокентий Тараскин, орденоносец ВОВ, многое сделал по созданию благоприятных условий для жизни рыбаков. Отец Михаил Тараскин стал первым корсаковским лоцманом.

Фотографии и семейный архив, пере­данные Татьяной Михайловной в редак­цию, позволили совершить увлекатель­ное путешествие по истории ее семьи, в которой ярко отразилась история нашей страны и Корсакова.

— В нашем роду были выходцы из Бурятии, поляки, кубанцы, украинцы… Сколько же понадобилось разных собы­тий – невероятных, забавных, а иногда и трагических, чтобы они могли встре­титься на Сахалине! — говорит Татьяна Михайловна.

ОТВАЖНЫЕ СЫНЫ БУРЯТИИ

Мой дед Иннокентий Владимирович Тараскин родился в 1905 году в Буря­тии. Но по национальности он был уйгур. Это очень древний тюркоязычный народ, расселенный по Сибири, Средней Азии и Западному Китаю. До революции уйгуры, буряты, как и многие другие коренные на­роды Сибири, были практически негра­мотны. Их не брали на службу в армию или в чиновники. Советская власть дала всем равные права на образование и вы­бор профессии по душе. И дети из боль­шой бурятско-уйгурской семьи Тараски­ных смело воспользовались открывшимися перед ними возможностями.

Иннокентий вырос крепким и сильным парнем. С раннего возраста отлично си­дел в седле. Поэтому он и его друг Дондок Доржиев решили стать кадровыми воен­ными и в 1928 году поступили курсантами в Отдельный Бурят-Монгольский кавале­рийский эскадрон, в который входила школа младшего комсостава.

Но здесь надо отметить, что Республика Бурятия занимает территорию по площади равной Германии. Семья Тараскиных жила недалеко от Улан-Удэ в поселке Улюн. В нескольких сотнях километров от него, ближе к Байкалу, располагался еще один поселок – Баргузин. Там жила семья Тол­стокулаковых, в которой подрастало пять сестер. Их предки были сосланы в Сибирь из Польши за участие в восстаниях про­тив царской власти. К двадцатым годам прошлого века семья уже полностью об­русела. Мать семейства работала кем-то вроде заведующей коровником в богатом поместье. Но у всех ее дочерей, по на­следству от бабушек-полячек, сохранился тонкий аристократизм лиц, синие глаза и светлые волосы.

В 1929 году курсанты Тараскин и Дор­жиев прибыли в Баргузин вместе со своей частью на летние сборы. Старшей из се­стер, Анне, только исполнилось 17 лет, второй – Наталье – было на год меньше. Но когда эти две белокурые красавицы встретились с двумя смуглыми сослужив­цами-кавалеристами, между ними, как говорится, сразу же пробежала искра. Или целый сноп искр. Как потом призна­валась внукам бабушка Анна, в начале на нее сильнейшее впечатление произвели блестящие шпоры на сапогах Иннокентия. А уж когда он молодецки стукнул сапог об сапог, от звона этих шпор она совсем потеряла голову. Летние сборы не могли продолжаться долго. Поэтому время от первого знакомства до свадеб провели в самом быстром кавалерийском темпе, и в родной поселок будущие командиры вер­нулись уже женатыми. Как показало время (очень нелегкое и полное испытаний!), обе пары сделали безошибочный выбор.

БАБУШКА РЯДЫШКОМ С ДЕДУШКОЙ

Дондок Доржиев участвовал во мно­гих боях. В том числе и в разгроме нем­цев под Москвой. Вышел в отставку в чине полковника. После войны вместе с женой Натальей Андреевной вернулся в родную Бурятию и успешно занялся сельским хо­зяйством.

Но герой нашей статьи Иннокентий Тараскин. Поэтому с рассказом о его судьбе торопиться не будем. Что касается его жены Анны Андреевны, то она нашла свое истинное призвание в профессии «офицерская жена». Верно следовала за мужем, куда бы его не посылал служеб­ный долг. Ждала, когда нельзя было ехать вместе с ним. Растила детей, шила, вязала, готовила… Но бывает и так, что семейная жизнь ставит такие задачи, в которых не каждый сумеет найти верное решение. Случалось такое и в семье Тараскиных. Но Анна Андреевна была мудрой женщиной, с очень добрым и любящим сердцем. И это всегда помогало ей сохранять для мужа и детей тепло семейного очага.

БОЕВЫЕ БУДНИ

Весной 1939 года молодой командир Иннокентий Тараскин воевал на Хал­хин-Голе. За личное мужество и смелые камандирские решения был награжден орденом. А в сентябре этого года Красная армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, чтобы взять под защиту от немцев население этих областей. Часть, в которой служил лейтенант Тараскин, была переброшена в город Надвирна (Надвiрня), где в то время проживали в основном поляки. Вслед за главой семьи приехала его жена Анна и трое детей – Михаил, Олег, Вера. Стар­шему сыну Мише (будущему отцу Татьяны Антипиной) исполнилось 9 лет. Он отлично запомнил эти события, и рассказывал своим детям и внукам, как замечательно относилось население города к красно­армейцам и их семьям. Чтобы сейчас не утверждали в Польше и на Западе, крас­ноармейцев-освободителей встречали цветами и хлебом на расшитых рушниках. А когда в канун 1941 года часть перево­дили на Кавказ, офицеров и рядовых про­вожали со слезами и умоляли: «Не остав­ляйте нас! Только вы сможете спасти нас от фашизма!».

В канун войны в семье Тараскиных ро­дилась еще одна дочь – Галочка. Четыре года, пока Иннокентий воевал сначала в кавалерии, потом в автобатальоне, Анна Андреевна вместе с четырьмя детьми жила на Северном Кавказе. Если бы она знала, что не так уж далеко от нее живет вместе с шестилетней дочкой еще одна женщина – Анастасия Алексеевна Шульга. Они обе ждали писем от мужей-фронтовиков. Пе­реживали, если долго не было известий. Возможно, даже встречались, когда хо­дили на рынок, или шли куда-то по своим делам. Но проходили мимо друг друга, потому что не были знакомы.

Если бы женщины знали, что пройдет ка­ких-то пять-шесть лет и судьба их не про­сто сведет на Сахалине, а сделает самыми близкими родственницами – сватьями. Вместе будут растить внуков, по-родствен­ному делить радости и заботы. Но разве такое предугадаешь?

И СНОВА НЕВЕРОЯТНЫЙ ПОВОРОТ СУДЬБЫ

— То, что бабушка и дедушка со стороны мамы встретились, – было еще одним не­вероятным стечением обстоятельств! — считает Татьяна Михайловна.

На рубеже позапрошлого и прошлых веков, из Кубани на поиски лучшей доли вышли несколько десятков семей. Пе­ресекли Россию, Урал, Сибирь, пока не осели в небольшом городке Новониколь­ске рядом с Уссурийском.

— В Новоникольске до сих пор есть стела с фамилиями первых кубанских ходоков. Среди них и фамилия Сухоносовы. Это мои прадеды со стороны мамы, — с гордо­стью продолжает наша рассказчица. — А дедушка Терентий Яковлевич Шульга был из Мелитополя, но попал служить на Кам­чатку. Был морским пограничником. Отго­нял от рыбных промыслов многочисленных браконьеров. Во время сильного шторма его судно перевернулось. Погибли все. Дедушку чудом вынесло на берег. Но он был сильно контужен. Когда лечился, по­знакомился с бабушкой. Тогда еще очень молодой черноглазой кубаночкой из Ус­сурийска. Во время репрессий в ее се­мье расстреляли всех мужчин! Возможно, поэтому, поженившись, молодые супруги Терентий и Анастасия постарались уехать подальше с Дальнего Востока и перебра­лись в Крым.

Там у них родилась дочь, которой отец выбрал очень красивое имя – Луиза. Те­рентий Шульга начал зарабатывать нео­бычным способом. У него открылся насто­ящий талант шахматиста. В то время были очень популярны сеансы одновременной игры (да-да, сразу вспоминается Остап Бендер в Васюках, верно?).

Вот и Терентий Яковлевич проводил та­кие сеансы в Крыму, Одессе, Ленинграде и даже в Москве. За участие в них надо было платить. На полученные деньги он мог хорошо обеспечить жену и дочь. Когда началась война, его, по причине контузии, сначала не мобилизовали. Но Терентий считал для себя позором отсиживаться в тылу и добился отправки на фронт. Жену, которая ждала второго ребенка, отпра­вил в эвакуацию. По дороге их нещадно бомбили. Ребенка сохранить не удалось. Где-то в ближе к концу войны Анастасия Алексеевна получила известие, что ее муж пропал без вести.

— Где пропал и как это произошло, так и не удалось узнать, хотя мы посылали запросы по самым разным адресам. Ни­каких следов или записей. Думаем, здесь какая-то тайна. То, что дедушка был за­мечательным шахматистом, означает от­личную память, умение логически мылить. Кроме этого, у него был опыт службы в погранвойсках. Может быть, благодаря эти данным, его взяли в разведку? Но это только наши предположения.

После войны Анастасия Шульга вме­сте с маленькой дочкой перебралась на свою историческую Родину – Кубань. Но там в то время было очень голодно. Кра­сочный и музыкальный фильм «Кубанские казаки» – всего лишь красивая сказка. На самом деле люди в тех краях жили в полной нищете. И когда Анастасии Алек­сеевне предложили поехать на Сахалин, она согласилась. На острове ее напра­вили в Невельск.

— Там и выросла моя мама – Анастасия Шульга. У них с папой тоже была очень необычная история знакомства, о которой будет интересно рассказать, — пообе­щала Татьяна Михайловна.

Ольга ЕЖЕНКИНА

(Продолжение следует)