Свет маяка: история Валентины Чулковой

И наш долг – рассказать об этих людях, чтобы еще и еще раз напомнить потомкам о беспримерном подвиге народа, принадлежащего к поколению Победителей. Поколению, к которому, без сомнения, можно отнести и героиню нашего очерка Валентину Ульяновну Чулкову (Зайцеву). Ветерану и старожилу Корсакова 1 января исполнилось 88 лет. Мы сидим с Валентиной Ульяновной в одной из уютных квартир пансионата для пожилых граждан и инвалидов, куда я приехал с ней побеседовать, чтобы в преддверии Великого праздника Победы она поделилась воспоминаниями с поколением, по большей части не испытавшим всех ужасов и страданий, выпавших на долю военного поколения советского народа.

О бандеровских прихвостнях

Родина героини нашего очерка – Белоруссия, Гомельская область, Брагинский район, деревня Бережневка. В силу своего малого возраста она не помнит, как начиналась Великая Отечественная война. Но навсегда в память семилетней девочки врезались события нескольких весенне-летних месяцев 1944 года, когда в их деревню на постой пришли немецкие части. В доме, где проживала семья Зайцевых, немцы оборудовали кухню. А напротив, у соседей, они обосновались со своим штабом. Глава семьи к этому времени был на фронте, служил в разведке. На руках мамы, Марии Павловны, были Валя и братик, появившийся на свет в 1940 году. Женщина с помощью соседей, бабушки и, конечно же, Валечки, как ласково звали в детстве девочку, выкопала в огороде землянку. Для приготовления пищи требовалась вода. Мама давала маленькой Валентине пустую бутыль и та шла в квартиру, где из-под крана наливала воду и несла ее обратно. Немцы на все это смотрели «сквозь пальцы». Во всяком случае, добыть воду не было большой проблемой.

Все изменилось, когда немцы ушли из села, а на их место пришли бандеровцы. Надо сказать, что белорусские полицаи неохотно шли на проведение карательных операций, так как опасались за свою судьбу. Поэтому фашисты возложили эти «функции» на пришлые батальоны бандеровцев. И те полностью оправдали надежды оккупантов – жгли и убивали без разбора и жалости, оставляя на белорусской земле сплошные пепелища и горы замученных и сожженных заживо людей. Это были звери в человеческом обличье, творящие ужасные злодеяния.

На другой день, после того как немецкие части были заменены бандеровцами, Валя пошла по обыкновению в дом за водой. Заходит – в комнате сидят люди в форме болотного цвета, разговаривают, громко смеются. Она, не спрашивая разрешения, молча подошла к крану, стала набирать бутыль. Неожиданно раздался крик: «Пошла вон отсюда!». Девочка не поняла, к кому обращаются, наливает воду дальше. Бандеровец орет, слюной брызжет, его окружение громко гогочет. Набрала, пошла к дверям. А там на проходе стоит побелевший от злости предатель, не пускает Валю. Потом схватил ее за ухо, сильно дернул, вывел на улицу и толкнул. Она упала во дворе, здесь раздался выстрел. Мама кричит, чтобы дочка лежала, не вставала.

А на следующий день по дворам деревни пошли бандеровцы. Они сгоняли жителей на конец села, где была вырыта большая яма. Подогнали всех к краю. Валечка подошла, взглянула вниз, потом повернулась и увидела ствол автомата, направленный, как ей показалось, прямо на нее. Она в ужасе закричала и не придумала ничего лучше, как залезть бабушке под фартук, надеясь, в силу детского недопонимания, найти защиту у родного человека. Бабушка, к сожалению, в подобной ситуации ничем помочь не могла. Помощь в последнюю секунду пришла, откуда ее не ждали: над местом расстрела кружились два советских истребителя, которые открыли пулеметный огонь по фашистским прихвостням. Те – в рассыпную. Жители села, успевшие уже распрощаться с жизнью, бросились вон – за околицу, в спасительный лес.

Вскоре началось болото, которое местные жители хорошо знали. Поэтому с пешнями пошли через него. Позже пришлось передвигаться ползком. Беглецы вырезали большие болотные кочки, укрепили их на головах, легли в эти ямки, прячась от врага. Когда наступил вечер, и бандеровцы потеряли след, люди ползком продолжили свой страшный путь. Вскоре они все оказались у партизан…

Сахалин – навсегда

Вскоре части Красной армии освободили деревню, жители смогли вернуться к своим домам. Вернее, к тому, что оставалось на месте пепелищ. А картина была ужасная, каждый второй дом сгорел. Семья Зайцевых жила у бабушки. Закончилась война. Отец, Ульян Макарович, вернулся с фронта c тяжелым ранением живота. В одной из разведывательных вылазок в тыл противника разведчикам удалось захватить в плен важного немецкого офицера. При переходе через линию фронта его уложили на землю. Немыслимым образом немцу удалось развязать руки и достать пистолет, который разведчики не заметили. Раздался выстрел, отец Валентины, согнувшись, упал. Пистолет у фрица выбили из рук. Вновь связали. Пришлось через линию фронта нести, помимо врага, и раненого товарища. Донесли. Офицер дал ценные показания…

После прихода главы семейства с фронта семья жила у бабушки. Точнее, на огороде у бабушки, где была выкопана землянка: часть – под землей, часть – над поверхностью. До сих пор Валентина Ульяновна с ужасом вспоминает первые послевоенные годы, не понимает, как пережили голод и засуху. Девочка окончила четыре класса школы на белорусском языке. И здесь отец узнал новость, перевернувшую всю их дальнейшую жизнь: на Сахалин по вербовке идет набор работников с семьями. Новость взбудоражила, звала в путь-дорогу. На семейном совете было принято решение: едем на Сахалин! Хуже уже не будет. Если что – вернемся в родные места. Сказано-сделано.

Вместе с ними в дальнюю дорогу отправились еще семь деревенских семей. Все жители из деревни Бережневка ехали в одном товарном вагоне. Добирались до места назначения долго, больше месяца. Вечером поезд останавливался там, где его настигала ночь. Люди прыгали со своих вагонов, будь то чистое поле или опушка леса. Разводили костры, готовили немудреную еду: суп да каша – пища наша! Утром – снова в дорогу. Во Владивостоке – два месяца в пересыльном пункте, пароход «Анива», и через несколько дней – здравствуй, Сахалин, принимай гостей с белорусской земли! Вале в ту пору исполнилось 12 лет. И она еще не догадывалась, что Корсаков навсегда войдет в ее жизнь…

Город у моря

Но это было потом, намного позже. А пока же пароход пришвартовался к причалу в Южном порту. Переселенцы со своим нехитрым скарбом через проходную вышли в город. Их взору открылся непрезентабельный вид: грязная улочка, невысокие японские фанзы с трубами, торчащими прямо из окошек. Туман, мрачные облака, казалось, прижимали людей к земле, мешали дышать полной грудью. Женщины испытали что-то наподобие шока, многие завыли во весь голос: «Куда мы попали?!?». На них прикрикнул отец Валентины: «Куда попали, там и будем работать и жить!». Всех переселенцев поселили временно на пересыльном пункте: на углу улиц Комсомольской и Первомайской под эти нужды было приспособлено деревянное здание. Заселились, сходили на рынок, купили экзотическую рыбу – корюшку, несколько хвостов горбуши. Пожарили, сварили уху – все пришлось по душе. Как, впрочем, вскоре и сам Корсаков.

Первые впечатления о городе, к счастью, оказались ошибочными. Жизнь на Сахалине была лучше, чем в родной деревне, с ее разрухой и голодом. Папа пошел работать в портофлот, ходил на катере, заправлял суда водой. Мама устроилась в пограничный госпиталь техничкой. Лечебное учреждение располагалось в том месте, где сегодня находится здание гидрографии (начало улицы Советской). Позже мама пошла работать в порт.

Все свои обещания перед переселенцами местные власти выполнили. Люди получили подъемные, им предоставили жилье, в квартирах постепенно появилась бытовая техника и мебель. Жизнь налаживалась. Все семь семей, приехавших в Корсаков с одной деревни, заселили в уютный двухэтажный дом по Речной, 1. Там прожили долго, а потом семье Зайцевых (в которой к тому времени было два брата и две сестры, одна из которых родилась уже в Корсакове) дали квартиру на улице Восточной – половину частного дома, небольшой участок земли, где высаживали различную «зеленку», картофель, держали в сарае поросенка.

Валентине пришлось повторно отучиться в четвертом классе, на этот раз – на русском языке. Первая школа, куда ходила девочка, находилась на сопке, примерно в районе сегодняшнего детсада «Солнышко». Когда девушка окончила восемь классов, пришлось идти работать в бюро инвентаризации, помогать хоть как-то семье. Сначала работники бюро ходили по японским фанзам, описывали, составляли карточки. Постепенно строения приходили в негодность, их сносили, на месте старых японских появлялись дома уже советской постройки. Их также приходилось описывать, сверять, сравнивать. В общем, работы хватало.

Семейная жизнь

А потом Валентина познакомилась с хорошим парнем – Виктором Чулковым. Будущий муж, с которым девушка встретилась на танцах в матросском клубе, служил в гидрографии. Он хорошо пел, а наша героиня занималась в драмкружке. Раз проводил паренек девушку до дома, второй... Приглянулись молодые друг другу. А вскоре и свадьбу комсомольско-молодежную сыграли!

Виктор, старшина первой статьи, проходил срочную службу на маяке, который находился на мысе Терпения. После остался на сверхсрочную. Ему присвоили звание главного старшины и назначили начальником маяка. В то время при каждом маяке была метеостанция (куда же без прогноза погоды!), Валентина работала там метеорологом. Позже устроилась на маяк техником-смотрителем. В этом качестве она с мужем и трудилась. Сначала 10 лет – на мысе Терпения, а потом на маяке на острове Уруп. Ему Чулковы отдали 16 лет своей жизни.

В чем заключается работа начальника маяка и техника-смотрителя? В том, что маячное хозяйство должно, прежде всего, всегда постоянно работать. Остановки в таком деле – недопустимы. А для этого необходим эксплуатационный надзор за всеми системами, механизмами и устройствами аппаратуры. Обеспечение горения огней на маяке и смежных береговых и плавучих знаках обстановки, относящихся к данному объекту. Важно своевременно выявлять дефекты и неисправности, принимать меры по их устранению. А еще – хранение и учет всех выделенных в распоряжение маяка материально-технических средств, подготовка инвентаря и оборудования к зимнему хранению и ремонту. И, конечно, одно из основных требований, предъявляемых к работникам, – умение жить в обособленном пространстве, где отсутствуют не только люди, а зачастую и средства цивилизации.

Поначалу для Валентины Ульяновны все было в диковинку. Но постепенно, не в одночасье, она усвоила все технические премудрости и превратилась в классного техника-смотрителя, для которого не было секретов в обширном маячном хозяйстве. Чулкову начальство ценило за прилежность, настойчивость, умение с честью выйти из самой нелегкой ситуации. В связи с этим вспоминается такой случай. Представьте себе картину. Маяк на Урупе. Вокруг на много десятков верст – ни души. Раннее летнее утро. На улице – плотная дымка тумана, сквозь который пробиваются лучи солнца. Муж приходит после смены, завтракает и укладывается спать. Валентина Ульяновна, в свою очередь, отправляется по тропинке к колодцу набрать ведро воды. Внезапно из тумана выплывают фигуры в высоких флотских фуражках. Откуда взялись на острове люди? Опешила женщина от неожиданности, ей немного боязно, но она не подает вида: кто такие? Что здесь делаете? Оказалось, что это – командующий тихоокеанским флотом со своими сопровождающими, «инкогнито» приехал проверять объект. А тут сам техник-смотритель на них вышел.

Повела она главнокомандующего показывать маячное хозяйство. Заходят в здание, хозяйка снимает уличную обувь, надевает тапочки. На недоуменный взгляд начальства пояснила, что на улице туман, сыро, по траве мокрой прошлись, по песку. Все это останется на полу. Непорядок. Поэтому лучше снять обувь. Зашли в дизельную, а там – стерильная чистота. Главком – в шоке: «У вас здесь так чисто, что жить можно!». И узнает, рабочие ли движки? Валентина Ульяновна ничего не стала говорить, подошла, завела. Тот заработал тихо, ровно, как часики. Потом подошел муж. Стал главнокомандующий уговаривать супругов перебраться на материк, на маяк, расположенный недалеко от Владивостока. Отказались. Понять их можно: чуть больше года остается до пенсии, разница в зарплатах, на материке и здесь, на островах, – большая. Развел руками главком: не поспоришь…

Усердие в работе, терпение, умение анализировать ситуацию и принимать правильное решение всегда отличали Валентину Чулкову. Неудивительно, что начальство ценило ее, уважало. Грамоты, записи в трудовой книжке о поощрениях к различным праздникам, слова благодарности она бережно хранит, как важные для нее напоминания о днях минувших.